Звёзды против свастики. Часть 2 - Страница 35

Оценив ситуацию, что сложилась вокруг круизного судна, Скороходов изложил план атаки:

– Нам мало победить немцев. Куда важнее, чтобы они не успели торпедировать лайнер. Поэтому действовать будем так. Атакуем ближнюю лодку. Потом ныряем, проходим под судном и выныриваем позади лодок противника, тем самым отвлекая их внимание на себя. Вопросы есть? Отлично! Торпедная атака!

Нора с тревогой следила, как с лодок спускают шлюпки и в них садятся вооружённые матросы. Четыре шлюпки были уже на пути к лайнеру, как сзади раздался сильный хлопок. Нора метнулась к противоположному борту, на ходу настраивая свою сверхмощную камеру. Успела увидеть взметнувшийся над лодкой столб воды, и сделала несколько снимков её явно не добровольного погружения. Вернулась на прежнее место. На шлюпках ещё гребли, но на трёх оставшихся лодках началась какая-то суета. Под водой явно происходило нечто в планы немцев не входящее. А потом сзади командирской лодки – Нора посчитала, что имеет право так её называть, ибо именно с её мостика вещал в рупор противный голос – стала стремительно всплывать ещё одна лодка. По её палубе перекатывались волны, а со стороны рубки в направление командирской лодки уже вёлся артиллерийский огонь.

Не обращая внимания на затеянную пассажирами лайнера кутерьму, Нора делала снимок за снимком, меняла плёнку и вновь щёлкала затвором. Позже сделанные ею снимки обойдут всю мировую прессу. Горящая U-112, видно, как моряки прыгают с палубы в воду… Задранная корма ещё одной лодки за секунду до гибели. И, конечно, прекрасный в своей ярости «Волкодав», ощетинившийся в сторону противника пушечными стволами и реактивными установками… А вот и финал. Полузатопленная U-107 и жмущиеся к ней шлюпки с других подлодок. И в шлюпках, и на палубе лодки стоят немецкие подводники с поднятыми вверх руками…

И лишь один снимок Нора в газеты не отдала. И даже не потому, что тот получился слегка размытым. Просто на нём, пусть и не очень отчётливо, можно было различить лицо Кирилла Берсенева…

* * *

Представьте картинку. Ясный день. В небе Флориды ослепительно сияет полуденное солнце. На верхних ступеньках дома отдыха офицерского состава, что находится на территории военно-морской базы Мейпорт, стоит молодой офицер в белоснежном кителе с погонами капитан-лейтенанта ВМФ СССР. Рядом резко тормозит кабриолет ярко-красной масти с откинутым верхом. За рулём шикарная брюнетка. На ней платье в тон машине, глаза прикрыты солнцезащитными очками. Брюнетка снимает очки. Её взгляд пересекается с взглядом офицера. Несколько секунд длится диалог без единого слова, одними взглядами. Затем офицер сбегает по ступенькам и запрыгивает на заднее сидение кабриолета. Машина срывается с места, на ходу поднимая кузов. Голливуд отдыхает!

А вот капитан 2 ранга Скороходов, который наблюдал эту сцену, стоя у открытого окна, прокомментировал произошедшее по-своему. Он сказал: «Твою мать!..» и стукнул кулаком по подоконнику, но не сильно, так, чтобы и эмоции подчеркнуть, и руку не повредить. И я вам скажу, поступить именно так командир «Волкодава» имел все основания. С рукой, я думаю, объяснять особо нечего – её просто жалко, чай, своя, не казённая. Что касается эмоций, то они предельно точно отразили степень грядущих неприятностей, которые, как поступили бы любые неприятности на их месте, ждать себя долго не заставили…

Помощник военно-морского атташе при дипломатическом представительстве СССР в Вашингтоне, капитан-лейтенант Сергей Крылатский подводников недолюбливал, хотя какой-то специальной причины у него до сего дня на то не было. Теперь такая причина появилась. Неприятное известие застало сотрудника атташата на балконе, где он, полулёжа в шезлонге, принимал солнечные ванны. Телефонный звонок заставил Крылатского сначала покинуть нагретое солнышком место и пройти в комнату, а потом и срочно облачиться в военную форму. Жалея себя, покинул комнату. Кляня судьбу, прошёл по коридору. Источаясь благородным негодованием, постучал в дверь. Получив разрешение, вошёл. В комнате возле низкого столика в мягких полукреслах сидели капитан 2 ранга Скороходов и капитан 3 ранга Лившиц. Товарищи офицеры не пили ром, товарищи офицеры играли в шахматы, и от этого градус негодования Крылатского стал почему-то выше.

– Товарищ капитан второго ранга! – вскричал Крылатский. – Потрудитесь объяснить, где теперь находится капитан-лейтенант Берсенев?!

Скороходов смерил молодого офицера прохладным взглядом. Спросил:

– Вы, если не ошибаюсь, дипломат?

– Так точно! – рефлекторно ответил Крылатский. Потом опамятовался. – То есть… Какое это имеет значение?!

– Имеет, – с нажимом произнёс Скороходов. – Коли ты дипломат, чего ведёшь себя так недипломатично? Или я, капитан второго ранга, у тебя, капитан-лейтенанта, в подчинении? Коли так, предъяви полномочия! А-а… полномочий-то и нет? В таком случае извольте, товарищ капитан-лейтенант, слово «потрудитесь» засунуть себе куда-нибудь ниже ватерлинии и подберите другую форму для обращения – или выметайтесь вон!

Оба старших офицера отвернулись от Крылатского и вновь сосредоточили внимание на шахматной доске. Покрасневший от унижения капитан-лейтенант потоптался на месте, потом выдавил:

– Виноват…

– Не имею ничего возразить, – кивнул Скороходов. – И-и?..

– Товарищ капитан второго ранга, прошу разъяснить: где находится капитан-лейтенант Берсенев?