Звёзды против свастики. Часть 2 - Страница 76

После такого вернуть Светлану? – да на раз! Этот – как его? – Саша Седых опасался не зря. Вот только выбор свой он сделал в пользу той, которая приняла его с тем, обезображенным шрамом лицом, и которой в этом мире больше нет…

…………………………………………………….

Наиболее значимые события союзного и международного масштаба за 1942 год по версии ТАСС.

Наиболее значимым политическим событием 1942 года следует считать принятие в состав СССР Демократической Республики Пруссия. Из других событий стоит отметить стабилизацию Восточного фронта на всём протяжении от Балтийского моря до Балкан.

…………………………………………………………..

19-январь-43

Разведёнка (игра разведок)

Берлин. Штаб-квартира подразделения «X»

– Малыш, какие перспективы!

Гауптштурмфюрер Раушер смотрел на Науйокса, на его горящие глаза, слушал, как прёт из него патетика, и не мог понять: шутит тот или говорит всерьёз? Ну, да, только что в кабинете Скорцени закончилось совещание, на котором штандартенфюрер огласил список тех, кто примет участие в акции в Тегеране. И они оба оказались в этом списке, и что? Лично ему прыгать до потолка что-то не хочется, хотя перспектива поучаствовать в крушении ещё одного грандиозного замысла фашистов, конечно, радует. Но подельник скачет что-то уж больно натурально. А кинем-ка мы пробный камушек…

– И Скорцени в случае удачи получит генерала.

– Плевать мне на то, что получит Скорцени, – оглядевшись по сторонам, доложил Науйокс. – Главное, что я стану, наконец, полковником, да и тебе, как пить дать, светят майорские погоны!

– Всё это только в том случае, если акция будет удачной, – напомнил Раушер.

– А с чего бы ей быть неудачной, раз мы с тобой в ней участвуем? – удивился Науйокс, но нарвавшись на насмешливый взгляд, как бы опомнился. – Ну да, – упавшим голосом сказал он, – потому и будет она неудачной, что мы в ней участвуем. Эх, такую мечту разрушил! – Лицо его тут же сделалось хитрым. – Поверил? Признайся, поверил, что я это всерьёз! И очко, наверное, заиграло, признайся.

– Да пошёл ты к чёрту! – очень искренне произнёс Раушер под ехидный хохот Науйокса.

Москва. Кабинет Ежова

…– Если вопросов нет – все свободны, кроме начальников первого и второго главков!

Когда в кабинете остались только они трое, Ежов встал, автоматически вскочили и оба оставленных им генерала.

– Буду краток. Утверждён состав вылетающей в Тегеран делегации. Я в составе. Генерал-лейтенант Захаров!

– Я!

– На вас возлагается личная ответственность за безопасность конференции. Поэтому вы летите тоже.

– Есть!

– Генерал-полковник Бокий!

– Я!

– На время моего отсутствия вы остаётесь на хозяйстве.

– Есть!

И жизнь, и слёзы, и любовь…

Петроград

На Главном военном кладбище России цветы на могилах Героев СССР меняли постоянно. Подполковник Ежов добавил на могилу генерала Галина к уже имеющимся цветам те, что принёс с собой. Приходил он сюда уже не в первый раз. Клал цветы, молча стоял у могилы минут пять, и уходил. Сегодня вышло иначе…

– Петя, – негромкий оклик за спиной не заставил его обернуться, только спина напряглась. Лишь когда Ольга Матвеевна встала рядом, он посмотрел на бывшую тёщу.

– Здравствуй, Петя.

Ответное «Здравствуйте» прозвучало суховато, и не то чтобы специально, просто по-другому не получилось. Ольга Матвеевна отнеслась к этому с пониманием:

– Обижаешься на меня? Имеешь право.

– Право? Я офицер, и дуться на женщину, которую когда-то называл матерью… О каком праве вы говорите?

– Почему тогда ни разу не зашёл? Я тебя ждала…

– Если бы зашёл – пришлось бы говорить. Но только мне сказать вам нечего, а слушать ваши объяснения, извините, неинтересно.

– Вот даже как. Да, таким я тебя, Петя, не знала.

Ольга Матвеевна замолчала, ожидая, что Пётр как-то отреагирует на её слова, но он молчал и смотрел в сторону. Галина вздохнула:

– И молчать ты тоже имеешь право. Вот только выслушать меня я тебя всё-таки попрошу, обещаю: это не займёт много времени.

Пётр по-прежнему молчал, но не уходил.

– Спасибо. Я действительно очень виновата, Петя, перед тобой и перед Наташей. И единственное оправдание для себя вижу в том, что не с тобой разводила я Свету, а со смертью. Ты ведь не знаешь, в каком она тогда была состоянии.

Она замолчала. Пётр стоял, как стоял, да слышал ли он её? Она хотела уже попрощаться, когда он неожиданно заговорил:

– То, что я сейчас скажу, вас, наверное, удивит, но, надеюсь, и успокоит тоже. За маму мне обидно, это да. Зачем вы так с ней? Только с этим – вы люди взрослые – разбирайтесь сами. А лично у меня ни на вас, ни на Светлану обиды нет!

Ольга Матвеевна ухватила Петра за рукав шинели:

– Это правда?

– Вы про мою обиду? Правда, зачем мне врать?

– Но почему ты тогда…

– Не попытался вернуть Светлану? Ответ прост: обиды нет, но и любви, увы, тоже больше нет. Извините, мне пора!

Ольга Матвеевна смотрела вслед Петру, пока тот не скрылся за поворотом. Потом тяжело опустилась на скамейку возле могилы мужа:

– Прости меня, Павлик. Я знаю, будь ты жив – такого бы не случилось. Прости меня…