Звёзды против свастики. Часть 2 - Страница 79

– Вы удовлетворены? – спросил президент США у Александровича.

– Вполне, – кивнул тот.

– Спасибо, генерал, вы свободны, – отпустил Черчилль Эйзенхауэра.

Настал черёд выступить перед VIP-персонами начальника Генерального штаба СССР генерал-полковника Жукова. После того, как заменили карты, он взял указку в руку.

– В 1943 году наступать будем вслед за прекращением весенней распутицы, – начал доклад Жуков. – Начнём на Балканах, где удар будет нанесён одновременно в трёх направлениях: на северо-запад через Хорватию с последующим выходом к итальянской границе; по центру на Будапешт, и восточнее на Румынию. Чуть позже Румыния будет атакована из Молдавии и Западной Украины. Также из Западной Украины будут атакованы Венгрия и Словакия. При благоприятном исходе, к концу 1943 года на Южном участке Восточного фронта будут выведены из войны Румыния, Венгрия и Словакия, а возможно, будет освобождена и Чехия.

– Простите, генерал, что прерываю, – сказал Черчилль. – Но мне кажется, в Закарпатьи у вас проблемы с местными повстанцами. Не боитесь, что они ударят в тыл ваших войск?

– Повстанцы, о которых вы говорите, господин премьер-министр, по большей части являют собой плохо организованный сброд. Основные их силы разбиты, остатки добивают внутренние войска. Никакой опасности для наших основных сил они не представляют.

– Хорошо, если так, – кивнул Черчилль. – Теперь, как я понимаю, речь пойдёт о Польше?

– Что касается Северного участка Восточного фронта, то, прежде чем приступить к докладу, я хотел бы услышать в первую очередь из ваших уст, господин премьер-министр, решён ли вопрос с подчинением Войска Польского единому командованию?

– Можете не беспокоиться, господин генерал, – кивнул британский премьер, – вопрос решён. Польское правительство дало согласие на временное подчинение своих войск Ставке Верховного Главнокомандования.

– Отлично, – обрадовался хорошей новости Жуков. – Надеюсь, господин премьер-министр, слова «временное подчинение» означают «до конца войны»?

– Разумеется, – вновь кивнул Черчилль. – Так мы вас слушаем, генерал.

– Прошу прощения, – Жуков понял, что слегка зарвался. – На Северном участке масштабное наступление предполагается начать в конце мая – начале июня 1943 года, чтобы к наступлению зимы повсеместно выйти на польско-германскую границу. Генерал-полковник Жуков доклад окончил!

– Ваши вопросы, господа, – предложил Александрович.

– У меня нет вопросов, – покачал головой Черчилль.

– С Европой мне тоже всё ясно, – кивнул американский президент. – Но у меня есть вопрос по Тихоокеанскому театру военных действий. Не сможет ли СССР помочь США в войне с японцами?

– То есть одних крылатых ракет вам мало? – уточнил Александрович.

– Что вы, – улыбнулся американец, – крылатые ракеты – огромное подспорье, но хотелось бы узнать и про другие возможности.

– Георгий Константинович, пожалуйста, – обратился Александрович к Жукову.

– Слушаюсь. Мобилизационный план на 1943 год не предусматривает увеличение численности союзных войск на величину большую, чем требуется для обеспечения Восточного фронта.

– Если я правильно понял, это означает «нет»? – уточнил американский президент.

Александрович развёл руками:

– Для утверждения нового мобилизационного плана потребуется согласие Государственного Совета СССР, а это при существующем порядке вещей практически невозможно. Однако если возникнет критическая ситуация, то мы немедленно отреагируем, обещаю!

– Спасибо, – кисло улыбнулся американец.

* * *

– Сматываемся отсюда, – прошипел Раушер.

– Почему? – удивился Науйокс. – Ребята предлагают выпить… – но, нарвавшись на красноречивый взгляд Раушера, сменил пластинку: – Извините, парни, но у нас есть неотложные дела.

Не успели они отойти от кабачка, как возле входа взвизгнули тормозами аж две машины разом. Выскочившие из них люди с оружием в руках ворвались в помещение и сразу раздались выстрелы.

– Стрельба идёт на убой, – заметил Науйокс.

– Там одни боевики, – пояснил Раушер, – живыми их брать нет резона.

– Твоя работа? – догадался Науйокс.

– Почему моя? – осклабился Раушер – Наша!

– Ну, разумеется, как я мог забыть, – саркастически усмехнулся Науйокс. – Ещё десяток крестов на моём личном кладбище. Нет, вру, пять – твои.

– Зато у нас нет теперь группы. Неплохая отмазка, когда будем докладывать Скорцени о провале задания, ты не находишь?

Науйокс не ответил, он смотрел в сторону кабачка, напряжённо о чём-то думая. Раушер посмотрел в том же направлении. У дверей кабачка отдавал приказы Захаров в окружении своих офицеров.

– Пойдём, – потянул за рукав Науйокса Раушер, – нам лишний раз светиться ни к чему.

Лишь в квартале от места событий Раушер спросил у Науйокса:

– Кого ты там увидел?

– Одного очень старого знакомого, – стряхивая задумчивость, ответил Науйокс. – Стоял возле того, кто командовал облавой.

– А ну-ка, опиши мне его! – потребовал Раушер.

* * *

«Однако нехило существуют здешние богатеи» – думал Раушер, пока тихий привратник вёл его по цветущим аллеям. В стороне за деревьями остался двухэтажный особняк, вблизи которого отсвечивала голубым гладь бассейна. Ещё несколько минут назад Раушер глотал пыль на узкой улочке, пробираясь вдоль глухой высокой стены, пока не встретился с маленькой калиткой, куда и постучал условным стуком. Провожатый указал рукой на беседку в глубине сада и бесшумно исчез. Из беседки вкусно пахло едой. Когда Раушер вошёл, из-за достархана навстречу ему поднялись двое поживших на этом свете мужчин: русский и тюрок.