Звёзды против свастики. Часть 2 - Страница 16

Глеб замолчал и отвернулся. Михаил легонько ткнул его кулаком в плечо:

– Ладно. Я с тобой не согласен, но ладно. Ну а не как Госсекретарю, как другу, ты мне эту историю рассказать можешь?

– Как другу – могу, – повеселел Глеб. – Но только чтобы строго между нами!

– Само собой, – заверил Михаил.

– Военная карьера Прошкина с определённого момента складывалась в основном благодаря огромным связям его жены. Другой бы на его месте сделал поправку на это обстоятельство и вёл бы себя соответственно. Но в том-то и дело, что непомерные амбиции застили Прошкину глаза, и мешали разглядеть истину.

– То есть он считал, что движется по карьерной лестнице исключительно благодаря своему таланту? – уточнил Михаил.

Глеб задумался, потом решительно перечеркнул воздух рукой:

– Отставить! Последнее, что я сказал, отставить! Ты прав: так всё получается слишком просто. А простачком Прошкин вовсе не был. Как не был и бездарным командиром. Дело, скорее, в другом. Он прекрасно понимал, что своей карьерой обязан связям жены, но при этом был убеждён, что по своим личным качествам этой карьере соответствует. Я понятно выразился?

– Вполне, – кивнул Михаил.

– И когда представилась возможность по-настоящему отличиться, он решил использовать эту возможность на все сто процентов!

– Ты имеешь в виду наступательную операцию Пятой армии севернее Белостока?

– Именно! На заключительной стадии операции «Лисья свадьба» войскам Пятой армии отводилась решающая роль. Разгром Белостокской группировки противника возводил Прошкина на такие вершины, где он больше бы не зависел от поддержки влиятельных друзей своей жены. Именно поэтому на последнем перед наступлением оперативном совещании Прошкин предложил наступать всей армией, не оставляя резерва. В принципе, оперативная обстановка, которая складывалась на тот момент вокруг, а также южнее и западнее Белостока, это позволяла. Никто из подчинённых Прошкина ему не возражает – всем хочется отличиться, а не стоять в резерве. Всем, кроме Галина, который просит слова и аргументировано обосновывает необходимость создания резерва, мол, пусть в ближнем тылу сейчас и спокойно, но его контролируют исключительно отряды Армии Крайовой, которые слабо вооружены и недостаточно хорошо организованы.

– Ты ведь присутствовал на этом совещании? – спросил Михаил.

– Присутствовал.

– И?

– И поддержал Галина. По правде сказать, даже если бы Галин промолчал, я бы всё равно указал командарму на необходимость создать в ближнем тылу резерв. Наверно, так даже было бы лучше.

– Если бы выступления Галина не было вообще, а приказ создать резерв исходил только от тебя? – уточнил Михаил.

– Да.

– Почему?

– Как выяснилось только теперь, у Прошкина имелась к Галину давняя неприязнь. О её происхождении спроси лучше у Ольги Матвеевны, если захочешь. Выступление Галина он счёл личным выпадом против себя, а мою поддержку – чисто семейным делом.

– То есть, за ваш счёт утвердился в правильности своего первоначального решения?

– В самую точку! – подтвердил Глеб.

– Тогда понятно, почему он без тени сомнения ослабил резерв… Дальнейший ход событий мне известен, – Михаил посмотрел на Глеба. – Расскажи, как погиб Галин.

– БМП, в котором он находился, подбили. При эвакуации экипажа ранило механика-водителя. Галин успел его вытащить, когда поблизости разорвался снаряд. Получилось так, что Галин прикрыл бойца своим телом, а сам был поражён осколком в спину. А парень ничего, выжил, сейчас лежит в госпитале…

Друзья помолчали. Потом Михаил спросил:

– Скажи, как под Белостоком появилась дивизия СС «Мёртвая голова»?

– История её появления нетипична для немецкой военной доктрины, и поучительна для нас: нельзя недооценивать врага! Но начну я, с твоего позволения, чуть издалека. Тебе известно, что германские танки вызвали на фронт мы?

– Не понял…

– Это входило в план операции «Лисья свадьба». Подкинув германской разведке информацию о том, что южнее Белостока готовится высадка десанта, мы спровоцировали германское командование к отправке в этот район танковой части, ибо мотострелки с задачей по уничтожению десанта могли и не справиться. Конечно, мы не знали, что это будет за часть, и уж тем более не могли знать, что в тех эшелонах, которые мы собирались захватить, окажутся танки самых последних моделей. Скажем, все захваченные нами «Тигры» являются пока единственными поступившими на вооружение вермахта.

– А в ТО время «Тигры» у немцев уже были? Что-то я запамятовал… – уточнил Михаил.

– Созданы были, а на вооружение поступили только в 1942 году. Но теперь времена иные: иные мы, иные немцы.

– И всё-таки этот ваш захват немецких танков был чистейшей воды авантюрой! – сказал Михаил.

– Не согласен, – возразил Глеб. – Дерзкой, рискованной операцией – да, но не авантюрой! Как рискованной и дерзкой была вся начальная стадия операции «Лисья свадьба», касающаяся высадки десанта. Это, помимо захвата танков, и доставка части груза дирижаблями, и посадка транспортных самолётов на шоссе. Но каждую из составляющих подтверждал точный расчёт и длительная подготовка. А ещё каждая деталь операции была окутана завесой тайны, взамен которой противнику предложили весьма правдоподобную дезинформацию. Возьмём дирижабли. Лучшей мишени для вражеских зениток и истребителей и придумать трудно. Если бы они о них знали. Но и пригнали дирижабли из Сибири впритык к началу операции, и небо той ночью было в облаках, и маршрут пролегал в стороне от расположения вражеских наблюдателей. Чтобы ты знал, по всей длине маршрута на земле разведчики из десантной бригады установили радиопикеты. А посадка транспортов на шоссе? Ты знаешь, сколько взлётов и посадок сделали лётчики на тренировках, чтобы один раз повторить это в реале? Я уже молчу про танкистов. Чудо, что за ребята! Чистокровные немцы, бойцы Народной армии Пруссии. Многие из них годами служили под прикрытием в танковых частях вермахта, пришли вместе с армией Гудериана, и только тогда перешли на нашу сторону. Пусть при этом не обошлось без потерь с их стороны.