Звёзды против свастики. Часть 2 - Страница 22

Сообщение о несчастье с карманным линкором «Дойчланд» застало Вильгельма и Фридриха в судовом баре, где они проводили оставшиеся до прихода в Кристиансанн часы.

– Чёрт возьми, Вилли! – воскликнул Фридрих, возбуждённо сверкая глазами. – Вот это новость! «Дойчланд» словил две торпеды от русской подлодки и лёг на грунт прямо на входе в базу. Из пяти эсминцев охранения четыре потоплено, а пятый получил серьёзные повреждения. И всё это произошло в особо охраняемом районе. Спрашивается, откуда там взялась русская подлодка?

– Уймись, – тихонько попросил Вильгельм.

Но Фридрих то ли не расслышал, то ли пропустил слова друга мимо ушей. К возбуждению на его круглом лице добавилось озарение:

– Слушай, а не та ли это лодка…

– Да заткнись же ты, наконец!.. – сквозь зубы прошипел Вильгельм.

Опешивший Фридрих проглотил конец фразы, потом хотел возмутиться, но, заглянув в глаза друга, решил с этим повременить, только надулся. Вильгельм встал, забрал со стола недопитую бутылку рома, и, бросив «Пошли…», направился к выходу из бара. Фридриху ничего не оставалось делать, как плестись за приятелем.

Оказавшись в каюте, Фридрих решил, что пришла пора выяснить отношения.

– Послушай, Вилли… – начал он.

– Нет, это ты послушай! – перебил его Вильгельм. – В кои веки, видите ли, включил свои куриные мозги на полную катушку, и тут же решил, что умнее всех, да?! Да я сразу, как прошло сообщение, сообразил, что это та самая лодка, которая прилепилась к нам в открытом море во время этого опереточного досмотра, а потом её же гоняли эсминцы из эскорта «Дойчланда» да, видимо, она их перехитрила, а после шла следом, выбирая удобный момент для атаки. И её командир дождался-таки своего часа, положив крейсер на дно в самом удобном для этого, с точки зрения подводника, месте. Ты об этом хотел поговорить в баре?

– Ну, в общем, да… – кивнул Фридрих.

– Вот только выбрал ты для демонстрации своей сообразительности не самое подходящее место!

– А что такого? – взвился Фридрих. – То, что мы догадались про эту подлодку задолго до того, как она атаковала «Дойчланд», разве не свидетельствует в пользу нашей хорошей профессиональной подготовки?

– Как агентов вражеской разведки? – уточнил Вилли.

– То есть… – поперхнулся словами Фридрих. – Почему?

– А вот на этот, и другие подобные вопросы, ты, вкупе со мной, разумеется, если бы я не укоротил твой длинный язык, ответил бы в контрразведке флота, или, того хуже, в подвале «дядюшки Клауса», и первым вопросом, на который нам трудно было бы дать убедительный ответ, стал вопрос: почему мы, раз уж такие прозорливые, не сообщили о своих догадках куда следует? Ведь тогда трагедии с крейсером можно было избежать. Теперь дошло, наконец?

Фридрих потерянно кивнул. Вильгельм наполнил стаканы ромом, пододвинул один Фридриху.

– Пей… И в будущем про лодку держи язык за зубами, если, конечно, не хочешь, чтобы мои слова насчёт контрразведки и застенков «дядюшки Клауса» оказались пророческими…

Клаус Артцман внешне вовсе не походил на палача. Он, конечно, не обладал холеной аристократической внешностью Вильгельма фон Швальценберга, но за школьного учителя или врача сойти мог вполне. Когда, разумеется, не был облачён в чёрный эсэсовский мундир, как, например, сегодня…

– А моих парней ты обидел зря, – сказал Клаус сидящему напротив Вильгельму, после того как изрядно отхлебнул из пивной кружки. – Парни они злопамятные, а ночи в Норвегии тёмные…

– Ты это серьёзно? – удивился фон Щвальценберг.

– Тебе ведь известно, что на тему твоего здоровья, а уж тем более жизни, я бы шутить не стал.

Вильгельм пожал плечами, достал бумажник, вытащил две довольно крупные купюры и протянул Клаусу:

– Этого достаточно, или требуется моё личное извинение?

– Перебьются, – принимая купюры, буркнул Клаус. – Хватит с них и того, что твои извинения передам я. А та девчонка, кстати, оказалась занятной штучкой…

– Лиз? – вскинул бровь Вильгельм. – Её удалось задержать?

– Экий ты прыткий… – кисло усмехнулся Клаус. – Стокгольм, мой дорогой, не Норвегия, и даже не вся остальная Швеция, где мы ещё что-то можем. В Стокгольме верховодит русская разведка, там нам дозволено лишь наблюдать…

– И что вам удалось узнать, подсматривая за Лиз? – съехидничал Вильгельм.

Клаус на колкость никак не отреагировал. Ответил просто:

– Уж не знаю, какая она там журналистка, и насколько Лизабет Нильсон, но не шведка – точно. В последний раз её видели входящей в американское посольство, куда её доставили прямо из Мальмё.

– Американка? – удивился Вильгельм. – Теперь понятно, откуда в ней столько наглости. Больше ничего выяснить не удалось?

– Больше ничего, – покачал головой Клаус.

– Но ведь ты говорил, что в Стокгольме верховодит русская разведка, при чём тут американское посольство?

– Нас это тоже удивило, – признался Клаус. – Видимо, американцы попросили русских, чтобы они провернули для них эту операцию.

– Но ведь это говорит о том, что Лиз важная пташка, или я ошибаюсь?

– Нет, Вилли, думаю, ты попал в точку. Жаль, что мы её упустили…

Дальнейший их разговор, дорогой читатель, интереса для нас не представляет. Осталось лишь разобраться, что за отношения связывают сорокалетнего оберштурмбанфюрера СС и тридцатидвухлетнего корветтен-капитана подводных сил Кригсмарине. Дело в том, что Клаус Артцман учился в одном университете со старшим братом Вильгельма фон Швальценберга. Однокашники дружили, хотя и грызли гранит науки на разных факультетах. Швальценберг учился на юриста, а Артцман, в полном соответствии с фамилией, обретался на медицинском факультете. После того, как Генрих фон Швальценберг попал в автомобильную аварию с фатальным для себя исходом, Артцман, в память о погибшем друге, счёл своим долгом стать для Вильгельма если не старшим братом, то как минимум наставником. И, надо сказать, отнёсся к исполнению принятых обязательств с большой ответственностью. Так, именно Клаус помог Вильгельму стать мужчиной – подобрал младшему товарищу «учительницу» для первого секса. По какой же причине он сам переквалифицировался со временем из хирурга в заплечных дел мастера, то так ли важно нам это знать?