Звёзды против свастики. Часть 2 - Страница 40

Первый лагерь, который посетила комиссия, располагался вблизи Архангельска. Инспекция прошла скучно. Комендант лагеря всё время косился на Жехорскую, и хотя отважился на «откушать после трудов праведных», но ни капли спиртного на стол выставить не решился.

В гостинице, до того, как разойтись по номерам, Жехорская обратилась к Трифонову:

– Товарищ полковник, на пару слов!

Устроились в холле на продавленных креслах.

– Вижу, испортила я вам командировку, Павел Трофимович? – в лоб спросила Анна-Мария.

– Не пойму, о чём это вы, голубушка, – заюлил прожжённый бюрократ.

– Бросьте, – усмехнулась Жехорская. – Будете виражи закладывать, плюну, и останусь в вашей компании до конца командировки. – С удовольствием отметив тень испуга, промелькнувшую на лице полковника, Анна-Мария продолжила: – А станете говорить прямо, может, и придём к взаимовыгодной договорённости.

Любопытство пересилило страх, и полковник решился:

– Слушаю вас, Анна Михайловна!

– Другое дело, – улыбнулась Анна-Мария. – После сегодняшней инспекции я окончательно поняла, что если дело это и нужное, то точно не моё. Скучать целую неделю мне бы не хотелось, да и вам компанию ломать, право, грешно. Поэтому предлагаю следующее: давайте разделимся!

Брови полковника удивлённо взлетели вверх:

– Это как?

– Да очень просто! Нам осталось проинспектировать ещё три лагеря, так?

Полковник кивнул.

– Самый дальний, он же самый маленький, ЛВП № 413, или «Беличий острог». Есть там мои бывшие подопечные, потому его я беру себе. Остальные два лагеря остаются вам, подполковнику и майорам. Потом встречаемся в Архангельске и все вместе составляем отчёт. Идёт?

Полковник задумался. С одной стороны, нарушение, конечно. С другой стороны, не такое уж и серьёзное. Всегда можно найти оправдательную причину. Вон, ледостав на носу. Да и баба, эта Жехорская, вроде надёжная. Такая не сдаст. Зато с её помощью, в случае чего, выгребем без труда. Эх, была – не была! Полковник улыбнулся:

– Договорились!

* * *

Надо ли говорить, что в этой поездке Анна-Мария выполняла поручение германской разведки, а прикрывала её действия разведка союзная? Не надо? Сами догадались? Вот и молодцы!

Из Архангельска к острову Анну-Марию доставил эсминец, а на берег она высадилась уже с рейсового катера. Красивая женщина в военной форме, которая в сопровождении лагерного начальства с умным видом осматривала хозяйство, притягивала взгляды и охраны и лагерных сидельцев.

– Обратите внимание, Отто, – порекомендовал Скорцени Зоненберг, – какое очаровательное начальство посетило наш богом забытый уголок.

– Да вы поэт, Вальтер, – усмехнулся Скорцени. – А бабёнка действительно ничего, фигуристая!

– И один из лучших агентов абвера в этой дикой стране, – чуть слышно добавил Зоненберг.

– Шутите?! – Скорцени заглянул Зоненбергу в глаза, пытаясь разглядеть в них подвох, но взгляд оставался серьёзным. Скорцени ничего не оставалось, как задать вопрос, к которому его столь явно подталкивали: – И что это может означать?

– То, что нам пора собираться в дорогу, оберштурмфюрер, – улыбнулся Зоненберг. – Детали я сообщу вам сегодня, после того, как состоится моя встреча с фрау-капитан.

Когда через некоторое время отдельных военнопленных стали вызывать в комендантский дом, среди них оказался и Зоненберг…

Забрав «фрау-капитан», катер покинул остров, задержавшись на несколько часов против обычного, а тем же вечером Зоненберг и Скорцени шептались перед сном в дальнем углу барака.

– Посланная за вами фюрером подлодка на подходе. Послезавтра нам необходимо попасть в наряд на лесопилку, а во время обеда быть настороже. Как только наш наблюдатель подтвердит, что лодка всплыла, а десант занял участок берега – уходим в побег!

* * *

Закрывая совещание, Ежов не был многословен:

– Товарищи! Операция «Бандероль» вступила в решающую фазу. Пока сколь-либо серьёзных проколов в нашей работе – тьфу, тьфу, тьфу – не было. – Ежов для верности постучал костяшками пальцев по столешнице. – Прошу всех быть предельно внимательными, чтобы столь отрадная тенденция сохранилась до конца операции. Все свободны! Генерал-майор Судоплатов, задержитесь!

Оставшись наедине со стоящим возле стола генералом, Ежов указал тому на стул:

– Присаживайся! – Некоторое время нервно барабанил пальцами по столешнице, потом решительно пристукнул по ней ладонью. – Ладно! Буду говорить прямо. Я знаю, Паша, что ты держишь своего непосредственного начальника в курсе наших общих дел.

– Так я этого никогда и не скрывал. – Судоплатов был скорее удивлён, чем обеспокоен. – Да и договорённости такой меж нами, помнится, не существует.

– Верно, всё верно! Но я надеюсь, ты дозируешь передаваемую Сталину информацию? Зачем загружать и так очень занятого человека чуждыми ему проблемами. Я имею в виду, что Иосиф в нашем деле не профессионал. Можешь не отвечать. В твоём профессионализме я как раз не сомневаюсь. – Ежов поморщился. – Не то, не то я говорю. И вообще зря я затеял с тобой этот разговор. Извини, Паша, можешь идти…

Судоплатов встал:

– Я понимаю, Николай Иванович, вы волнуетесь за сына, но так и товарищ Сталин, можете мне поверить, тоже искренне за него волнуется!

– Да верю я, Паша, верю! Но… Ладно, иди! И забудь этот разговор, не было его!