Звёзды против свастики. Часть 2 - Страница 66

Разведёнка (игра разведок)

Берлин

Этот трюк, для людей военных в общем-то несложный, они проделали с изяществом бывалых офицеров. Синхронно вошли, синхронно отпечатали несколько шагов, сверкая начищенными до зеркального блеска сапогами, синхронно вскинули руки в партийном приветствии.

– Хайль Гитлер! – это они рявкнули также синхронно.

– Хайль, – с некоторой ленцой откликнулся сидящий за письменным столом мужчина. – Расслабьтесь, друзья! – отмеченное шрамами лицо расплылось в улыбке.

Поднявшись во весь свой громадный рост, хозяин кабинета стал выбираться из-за стола.

«Лихо он меня обскакал, – с завистью думал Науйокс. – Вот бы и мне научиться с такой же быстротой менять погоны, глядишь, и щеголял бы, как он, в мундире штандартенфюрера, а не прозябал который год в оберштурмбанфюрерах».

А Скорцени был уже возле них. Обменялся рукопожатием с Науйоксом, а Раушера помимо этого ещё и по плечу похлопал. Перебросился с каждым из офицеров несколькими малозначащими фразами – на чём приступ панибратства как бы и завершился. На ходу указав офицерам на стулья, Скорцени вернулся за стол, и за всё оставшееся время аудиенции не улыбнулся больше ни разу.

Уже на улице, оказавшись в месте, где их разговор никто посторонний слышать не мог, Науйокс произнёс:

– Ты, верно, рад? Не отвечай, и так понятно, что рад. Ещё бы, оказаться на страже самых важных секретов Рейха! Господи! Знали бы они, – Науйокс мотнул головой куда-то вверх, – какую лисицу поставили охранять курятник!

Раушеру ни тон напарника, ни содержание монолога точно не нравились, и он решил этот балаган прекратить.

– Вообще-то, – сказал он, – мне и в адъютантах Гейдриха жилось неплохо. Жаль, что тебе приспичило его убить…

Науйокс дёрнулся, как от удара кнута, лицо сделалось кислым, однако от каких-либо комментариев он предпочёл воздержаться. Раушер выждал время, дав обстановке разрядиться, потом заговорил:

– Мы уже не раз говорили на эту тему, и вроде бы пришли к определённому выводу: мы не соратники, а лишь временные союзники. Но мне всё-таки кажется: ты согласился на сотрудничество не только потому, что тебя припёрли к стенке, а ещё и потому, что понимаешь: фашизм для Германии – тупиковый путь развития, я неправ?

Раушер посмотрел на Науйокса. Тот глядел строго перед собой, упрямо сжав губы. Ну и ладно!

– Твоё теперешнее молчание я расцениваю как подтверждение правоты только что произнесённых мной слов, – подвёл черту под разговором Раушер.

Москва

Ежов закончил читать и закрыл папку. Выглядел председатель КГБ довольным.

– Давай, Глеб Иванович, обсудим, что мы с этого, – Ежов хлопнул ладонью по папке, – можем иметь.

Сидевший напротив начальник Первого главного управления КГБ генерал-полковник Бокий согласно кивнул.

– То, что при личном штабе Гиммлера создано некое подобие службы собственной безопасности – это для нас хорошо?

– И да, и нет, – сразу ответил Бокий, видимо, подготовился к такому вопросу. – То, что новой службе в числе прочих обязанностей вменяется контролировать работу подразделений, отвечающих за охрану особо значимых объектов – это безусловный минус.

– Ну да, – кивнул Ежов, – качество работы этих подразделений заметно повысится, что тебя, как руководителя внешней разведки, радовать не может.

– Именно.

– А то, что среди сотрудников нового отдела оказались сразу два твоих человека, надо понимать, плюс?

– Не рискну утверждать столь категорично. – Бокий понимал, что этой фразой слегка конфузит начальство, потому продолжил без паузы: – Ребятам ведь, чтобы не спалиться, придётся радеть за оба дела сразу. Поэтому данное обстоятельство оценю как плюс с оговорками.

– А я думал, скажешь: плюс с минусом, – хохотнул Ежов.

Бокий вежливо улыбнулся начальственной шутке, и продолжил:

– Зато тот факт, что новый отдел никак не будет подчиняться руководителю РСХА – это плюс безо всяких оговорок!

– А вот теперь я бы не был столь категоричен, – парировал Ежов. – Командовать Скорцени преемник Гиммлера на этом посту – ты ведь его имел в виду, не рейсхфюрера? – кстати, как думаешь, назначат Кальтенбруннера?

– Полагаю, да.

– Так вот. Командовать Скорцени он не сможет, но какие палки в колёса начнёт ставить, чем не минус?

– С такими покровителями Скорцени ему окажется не по зубам.

– Тоже верно, – согласился Ежов. – Как считаешь, почему нашенский Скорцени обошёл того в звании, и намного?

– Насколько я уяснил из твоих рассказов, тот Скорцени был всего лишь диверсантом, пусть и с приставкой «обер». А этот – не без нашей, надо сказать, помощи, ведь это мы ему биографию поправили? – после возвращения из плена больше по кабинетам штаны протирает.

– И неплохо это у него получается, – поддержал Бокия Ежов. – Ну и бог с ним. Скажи лучше, тебя не обеспокоило то место в донесении, где говорится о выкрутасах Науйокса?

– Я посоветовался с психологами. Они считают, что выкрутасы в пределах нормы.

– Да? Ладно. У тебя всё?

– Ещё один момент, Николай Иванович, – уже стоя произнёс Бокий. – Я не стал это пока никак оформлять, уж больно информация непроверенная, только есть подозрение, что твой сын, Пётр Ежов, жив.

Личное дело Майора Ежова

– Потерпи, я сейчас.